Элла Фитцжеральд
- Подробности
- Категория: Статьи о музыке
Элла Фитцжеральд появилась на свет в одной из ньюпортских хибар, где в тот период счастливая мать часто пела под аккомпанемент гитары своего мужа. В то время это местечко еще не было таким крупным центром городской застройки со ста пятьюдесятью тысячами жителей, каким мы его знаем сегодня. В те времена этот маленький естественный порт в Вирджинии насчитывал не более двадцати пяти тысяч душ. После внезапного исчезновения отца, о котором маленькая девочка не сохранила никаких воспоминаний, семья направилась к Северу, где количество рабочих мест было несравненно большим. Тэмпи Фитцджеральд осела у своей сестры Вирджинии Уильяме, в Йонкерсе, индустриальном городке на сто двадцать тысяч жителей, расположенном по соседству с северным кварталом Бронкса города Нью-Йорка.
Работа прачкой не могла принести Тэмпи средства, достаточные для того, чтобы покрыть все семейные расходы. И вскоре она стала подрабатывать, готовя блюда на заказ и с доставкой на дом. И все-таки финансовая ситуация в семье оставалась отнюдь не блестящей, особенно после рождения маленькой сестренки. Элла, будучи подростком, начала, как могла, пополнять семейный бюджет, перехватывая то тут, то там "подработку", иногда граничащую с криминалом. Но радость и хорошее настроение не покидали их дома: мать снова начала петь, и Элла, не отставая от нее, открыла для себя песенки Босуэлла Систерса, Этэла Уотерса и Мами Смит. Впервые она испытала успех в составе вокальной группы своего колледжа. Выступления с этой группой принесли Элле не только местную известность, но и уверенность в собственном зарождающемся таланте певицы, позже спровоцировавшую ее на первое публичное выступление.
Чик Уэбб
Юная девушка была скромна, но ей не нужно было занимать ни решительного характера, ни смелости. И она впервые доказала это уже в одиннадцать лет, когда однажды в своем квартале, где традиционно была очень сильна итальянская община, какой-то мальчишка-итальянец обозвал ее "негритянкой". Элла мечтала о собственных выступлениях в мюзик-холле. Считая, что ей не хватает пластичности, она всерьез занялась танцами и не пропускала ни одного танцевального вечера в Savoy Ballroom, куда вместе с кузинами ходила послушать известные биг-бэнды и посмотреть на знаменитого танцора Эрла СнейкХипса Таккера. Она танцевала на улицах Йонкерса, зарабатывая какие-то деньги, и отдавала их матери. Вполне естественно, что, когда ей стукнуло шестнадцать, она решилась записаться на конкурс танцоров-любителей в Harlem Opera House. Однако юная танцовщица так разволновалась, что внезапно вместо того чтобы начать танцевать - запела. Ее пение горазило не только публику, наградившую Эллу шквалом аплодисментов, но и судей, присудивших ей первую премию в размере двадцати пяти долларов. Руководивший в тот вечер оркестром, сопровождающим выступления самодеятельных артистов, альт-саксофонист Бенни Картер позже вспоминал, что выступление Эллы всех просто потрясло.
Так Элла Фитцджеральд нашла свою дорогу в жизни: лауреат многочисленных конкурсов, проходивших в театре Apollo, Бенни Картер, устроил ей встречу с Флетчером Хендерсоном, которая не осталась без последствий. Вдобавок ко всем своим победам Элле удалось получить недельный контракт с Harlem Opera House, где она впервые в своей жизни - 15 февраля 1935 года - и начала профессионально работать. Певец Барду Али, директор и ведущий оркестра Чика Уэбба, услышав Эллу, немедленно представил ее знаменитому ударнику. (Оркестр Чика играл в Savoy Ballroome с 1933 года благодаря усилиям своего менеджера Моэ Гэйла). Вместе с управляющим Savoy Чарльзом Бучэнейном Чик Уэбб устроил пробы юной претендентке. И через три недели она становится еще одним (после Чарли Линтона) голосом оркестра. Но самое главное - чета Уэббов принимает Эллу словно свою приемную дочь, а супруга Чика, Салли, становится ее второй матерью. Чик был достаточно умным человеком, для того чтобы не пытаться ускорять ход событий, заставляя Эллу "двигаться вперед слишком быстро". Он считал, что только время поможет отточить ей свой личный стиль. В какой-то момент он даже нанял ей профессионального преподавателя пения - настолько была сильна его решимость сделать из Фитцджеральд великую певицу. Очень быстро профессор вежливо объяснил, что его усилия бесполезны, и посоветовал оставить голос Эллы в его первозданном и естественном величии. И время показало, что он не ошибся. Мэри Лу Уильяме рассказывает, что, впервые услышав этот голос, остановилась - "настолько он был чистым и сильным". Кроме того, Элла обладала потрясающим врожденным чувством ритма, который помог ей превратить свой голос в великолел ный сценический инструмент.
С октября 1935 года она записывается вместе Чиком Уэббом на студии "Decca". Но только в октябре следующего года, после записи "Mr. Paganini" (который в действительности назывался "If You Can't Sing It You'll Have to Swing It"), ее карьера пошла в гору. Так 18 и 19 ноября 1936 года Элла и Her Savoy Eight входят в студию, чтобы записать под именем Фитцджеральд первые пластинки на лейбле "Decca". Успех последовал незамедлительно, и сам Бенни Гудман присоединился к Элле для следующей записи. Она, с одобрения своего приемного отца, дала на это согласие, что было весьма неосторожным шагом со стороны певицы, так как студия "Decca" сочла этот шаг нарушением контракта, заключений с Фитцджеральд. На самом деле этот злополучный эксклюзивный контракт был подписан от имени оркестра Моэ Гейлом. Этот контракт отравлял жизнь и профессиональную карьеру певицы до середины пятидесятых годов, пока Норман Гранц, на вший представлять интересы певицы, не взял дело в свои руки и не освободил ее от крепких щупальцев музыкальных коммерсантов. После нескольких выступлен Бенни Гудманом ее имя исчезло с афиш: Эллу заменили некоей Хелен Уард! Однако, Элла не унывает и развивает бурную деятельность. Теперь она не просто певица оркестра. Она становится его локомотивом. Ей удается заставить всю Америку запеть детскую считалочку "A-Tisket, A -Tasket", которую она впервые исполняет почти случайно во время импровизации на одном из концертов в Бостоне. Эта песенка ее детства стала настоящим хитом. А запись ее, сделанная 2 мая 1938 года, привела певицу к настоящей славе. Чик Уэбб добился своего и "поставил на ноги" маленькую талантливую девочку, но его собственное здоровье продолжало быстро ухудшаться. И его приемная дочь мало-по-малу начала перекладывать на свои плечи ответственность за существование оркестра. После смерти Чика музыканты приняли без особых трудностей руководство Фитцджеральд. Верная памяти гениального бэндлидера, Элла работала с оркестром Чика Уэбба и после его смерти, до 1941 года.
Рэй Браун
Но не только из-за смерти Чика, память о котором она хранила глубоко в душе, Элла в конце концов решилась распустить оркестр, с которым впервые пришла к славе. В течение многих лет она искала свою дорогу. Став признанной звездой, Элла Фитцджеральд приглашает самые разные группы, особенно такие вокальные ансамбли, как Delta Rhythm Boys или Ink Spots, аккомпанировать себе. В 1944 году она записывает вместе с Биллом Доггеттом "Into Each life Some Rain Must Fall" - успех этой записи стал особенно очевиден после долгого турне Эллы по Соединенным Штатам и многочисленных выступлений перед американской армией. А тем временем би-боп мало-помалу "поднимал голову". В 1946-47 годах Элла совершила турне с Диззи Гиллеспи и его биг-бэндом. Вот как вспоминает о нем тенор-саксофонист Джеймс Муди: "Публика выражала неудовольствие, когда мы играли инструментальные композиции без участия Фитцджеральд. Они хотели слушать Эллу. И тогда она подхватывала наши новомодные боповые импровизации и поддерживала их своим скэт-пением. (Scat - манера слогового пения, которую впервые на эстраде стал использовать Луи Армстронг). У нее был идеальный слух - Элла могла спеть любую вещь!" Музыканты были очарованы новой формой музыкальной экспрессии не меньше, чем супругой Рэя Брауна. Кстати, молодой басист очень быстро взял устройство карьеры Эллы в свои руки. Но на самом деле ему становилось все труднее и труднее помогать Элле сделать тот или иной выбор. Сотрудничество с "Decca" было не из легких. Лучшими записями того периода принято считать серию стандартов и баллад с "легчайшим" пианистом Эллисом Ларкинсом. По мнению пианиста Лу Леви, бывшим аккомпаниатором певицы с 1957-го по 1962 год, Ларкинс привнес в творчество Фитцджеральд величавую элегантность, Именно эти записи показали Элле прямую дорогу к Норману Гранцу. Во время его знаменитых джем-сэйшенов Jazz At The Philharmonic (JATP) обновленная Элла Фитцджеральд словно заново "перекраивала" себя. Присутствие рядом Хэнка Джонса, а затем Оскара Питерсона и Рэя Брауна давало певице такую поддержку, которую раньше она никогда не ощущала. Все это позволило Элле не только чувствовать себя уверенно, но и создать новую, чисто боповую вокальную стилистику. Тенор-саксофонист Флип Филлипс, принимавший участие в этих сэйшенах, вспоминает о десятилетнем существовании проекта Jazz At The Philarmonic как о лучших годах своей жизни. "Элла, - говорит он, - всегда могла петь в унисон с духовой секцией. Она повторяла каждый наш рифф. Фитцджеральд обладала потрясающим чувством ритма, ее интонации и фразировка были неподражаемы, а свинговала она лучше всех певцов, которых я знал. К тому же она - единственная, кто мог петь в инструментальной манере, петь, как труба".
Норман Гранц
Норман Гранц моментально почувствовал всю выгоду, которую можно было извлечь из необыкновенной чистоты этого голоса. Его мечтой было создать великолепный "сплав" из народной музыки Бродвея, вечного шансона и свободной экспрессии джаза. После встречи с Эллой - этой молодой и скромной, а самое главное, исключительно талантливой девушкой - у него появился шанс воплотить свою мечту в жизнь. Его знаменитые сэйшены Jazz At The Philharmonic давали ему возможность создать новую легенду - "The First Lady of Jazz". С 1954 года, момента, когда основатель лейблов "Verve" и "Pablo" начал играть роль Пигмалиона, Элла постепенно стала превращаться из джазовой певицы в эстрадную диву. Она была полной противоположностью Билли Холидей. Она стала Эллой Фитцджеральд и героиней многочисленных газетных хроник, зачастую весьма сильно портивших ей жизнь.
Норман Гранц продолжил ее "занятия" с Эллисом Ларкинсом: он предложил ему делать записи по более чем насыщенной программе фестивальных концертов, используя многочисленные американские популярные мелодии. Это были знаменитые сонгбуки, напомнившие о творчестве мэтров начиная с Тина Пэна Элли. С 1955-го по 1964 год певица записала песни Коула Портера, Дюка Эллингтона, Джорджа и Айры Гершвинов, Ирвинга Берлина, Джонни Мерсера, Роджерса и Харта, Харольда Арлена. Первым диском в этой серии стал сборник песен Коула Портера. Норман Гранц предлагал записать его произведения, когда Элла еще работала на "Decca". Но руководство компании отвергло эту идею. Оно делало ставку на популярные песенки. Как только Элла перешла на "Verve", началась работа над альбомом. Отбор песен для него, как, впрочем, и для других сонгбуков, проходил с участием певицы. Норман Гранц предлагал ей то или иное произведение, а Элла "примеряла" его на себя. За ней было последнее слово, именно она решала, будет эта песня записана или нет. По свидетельству Гранца, они иногда прослушивали до сотни композиций. Иногда Элла выбирала тот музыкальный материал, который до нее отвергли другие певицы, и становилась первой исполнительницей этого произведения. Время звучания тоже определяла Фитцджеральд: Норман Гранц давал ей здесь полную свободу. Элла могла импровизировать и две минуты, и восемь. Она же зачастую решала, каким будет музыкальное сопровождение - потребуется ли ей один пианист или же оркестр из пятидесяти музыкантов. Все записи делались "вживую", то есть музыкальная фонограмма никогда не писалась отдельно от голоса. Это позволяло на ходу изменять звучание оркестра - где-то замедлить темп, где-то его убыстрить, изменить фразировку или партию солирующих инструментов. Позже Норман Гранц признавал, что этот проект было бы невозможно осуществить ни на одном из основных лейблов, пекущихся в основном о своих доходах.
Он же мог позволить себе такую роскошь, поскольку, во-первых, был владельцем своей студии, а во-вторых, в тот момент думал не о выгоде; а о ценности этой работы. И с этим проектом Элле удалось добиться успеха у широкой публики. Она снова превращается в настоящую джазовую певицу. Но к середине семидесятых годов у неё начинаются первые проблемы со здоровьем. Резкое ухудшение зрёния и диабет заставляют ее до конца десятилетия на некоторое время прекратить свою концертную деятельность. Да и потом она уже не имеет такого размаха. Записи певицы становятся все более редкими. Последняя же достаточно противоречивая - сделанная в 1992 году, была более чем сдержанно, если не сказать холодно, воспринята частью критиков. Естественно, что все это сильно задело Эллу. Теперь к неприятностям со здоровьем прибавились и проблемы с публикой. Но на одном из последних фестивалей в Монтро Клод Нобс говорил о том, что певица собирается снова вернуться к работе в студии. И весь мир надеялся на это, ведь даже в самом конце своей карьеры Элла по-прежнему поражала слушателей своим великолепным и неповторимым талантом…
